О беларуске Веронике Козловской, которая попала в тюрьму для мигрантов в США, стало известно в начале августа. Позже в редакцию «Зеркала» написали несколько читателей. Они утверждали, что женщину на самом деле задержали за оставление ребенка в опасности — это уголовное преступление в США. Нам удалось поговорить с самой Вероникой, которая сейчас находится в тюрьме Нью-Мексико, и отыскать полицейские отчеты, описывающие ее случай. Вот что мы узнали.
«Какой-то прохожий позвонил в полицию»
Все началось 16 мая 2025 года. Этот день для воспитательницы детского сада Вероники Козловской был обычным. После работы 38-летняя беларуска забрала двоих старших девочек, а младшего трехмесячного сына положила в автокресло на заднее сиденье и поехала в свою квартиру в городе Плантейшн штата Флорида. По дороге сын успел уснуть.
— Я приехала домой, высадила старших детей, забрала все сумки и пошла их разгружать, — рассказывает Вероника. — А машина у нас Tesla, она на климат-контроле (система кондиционирования и поддержания определенной температуры воздуха. — Прим. ред.). Авто было припарковано прямо возле входа в квартиру, мы живем на первом этаже. Младший ребенок всегда засыпает во время движения, так случилось и тогда. То есть он спал в машине с климат-контролем, там не было жарко или душно. И пока все разгружала, какой-то прохожий обратил внимание на ребенка в машине и позвонил в полицию. А полиции здесь много, приехали буквально за пару минут.
Этот звонок запустил цепь событий, которые перевернули жизнь семьи. Полицейские расценили ситуацию как оставление ребенка в опасности. Веронику арестовали. В полицейском отчете, который есть в распоряжении «Зеркала», утверждается: «Расследование показало, что Вероника Козловская подвергла [имя ребенка скрыто] риску получения тяжких телесных повреждений или смерти, оставив его в автомобиле без вентиляции».
Ночью 17 мая Веронику доставили в главную тюрьму округа Брауард, она находится в том же штате. Во время первого судебного слушания судья посчитал достаточными основания для обвинения в пренебрежении ребенком. Он постановил оставить беларуску под стражей, пока идет расследование ее уголовного дела. В этот же момент включилась Иммиграционная и таможенная полиция (ICE), которая действует на федеральном уровне. ICE направила предписание о задержании Козловской.
На следующие день, 18 мая, семья беларуски предприняла попытку освободить Веронику. Они внесли за нее залог в 15 тысяч долларов, для чего пришлось обратиться в специальную кредитную организацию (та взяла на себя 90% от суммы, которая ей потом и вернулась полностью, а семья заплатила лишь 10%).
Однако это не принесло результата. Предписание от иммиграционной службы значило, что местные власти не могли ее отпустить. Вместо освобождения Козловскую передали в руки федеральных властей и перевели в миграционную тюрьму в Нью-Мексико. Расстояние от города, где она жила, до тюрьмы — больше 1960 миль, или 3150 километров.
Почти полтора месяца Вероника провела в заключении, ожидая решения по уголовному делу. После изучения всех материалов прокуратура штата Флорида пришла выводу о невиновности женщины. 3 июля 2025 года она приняла официальное решение о прекращение дела.
— Обвинения не просто сняли. Прокуратура отказалась их даже выдвигать. Фактически уголовного дела за оставление ребенка в опасности против меня вообще не было, — подчеркивает Вероника.
Казалось бы, на этом история должна была закончиться. Но для беларуски все только начиналось. Решение прокурора штата Флорида не имело никакой юридической силы для федеральных властей. Закрытие дела на уровне штата не отменило предписание, выданное федеральной Иммиграционной и таможенной полицией (ICE). Беларуска осталась в тюрьме Нью-Мексико. Она ждет, пока дело рассмотрит суд и решит, нарушила ли она миграционное законодательство или нет.
Вероника считает свой случай ярким примером ужесточения миграционной политики при новой администрации США. По ее словам, любой контакт с правоохранительными органами, даже если он не ведет к судимости, становится поводом для пристального внимания ICE.
— Администрация Трампа проверяет всех, — объясняет собеседница. — В нашем городе сейчас стоит отдельный патруль именно для верификации иммиграционного статуса. Людей проверяют везде и абсолютно по любому поводу. Может даже сосед позвонить и сообщить о подозрении, что у кого-то, по его мнению, есть проблемы с легализацией. В тюрьме я уже наслушалась разных историй о том, как попадают сюда. Любой контакт с полицией может стать фатальным.
«Мои брат и бывший муж пострадали»
Чтобы понять, почему обычный контакт с полицией привел к таким последствиям, нужно вернуться в 2017 год. Именно тогда Вероника приехала в США из Беларуси. По ее словам, спасаясь от политического преследования. Путь в Соединенные Штаты начался вместе с ее первым мужем. Именно на основании его оппозиционной деятельности и преследований на родине они совместно подали прошение о политическом убежище.
— Я была включена в кейс мужа, мы вместе просили политическое убежище, — объясняет Вероника. — Мое дело до сих пор находится на рассмотрении. При сканировании моих документов в системе всегда высвечивается слово «pending» (в процессе рассмотрения. — Прим. ред.). Это значит, что решение еще не вынесено, нужно ждать. За столько лет нас до сих пор не позвали в миграционные органы.
Этот подвешенный статус, затянувшийся на годы, и стал ее ахиллесовой пятой. Он означает, что Вероника находится в стране легально, но ее окончательная судьба не решена. Это делает ее крайне уязвимой перед любыми контактами с правоохранительной системой.
С тех пор в личной жизни Вероники многое изменилось. Она развелась с первым супругом и сейчас замужем за Роландом. Мужчина тоже мигрант, но из России, и также ждет решения по своему делу.
В семье трое детей: двое от первого брака Роланда и их общий с Вероникой пятимесячный сын. Тот самый, который и стал невольным поводом для ее ареста. Роланд сейчас в одиночку воспитывает всех троих и пытается бороться за освобождение супруги.
Вероника утверждает, что оснований для получения политического убежища у нее и семьи было более чем достаточно. Она говорит, что еще в Беларуси, работая преподавателем в Лицее БГУ, занимала активную позицию против Александра Лукашенко, из-за чего возникали постоянные проблемы с администрацией.
— Администрация называла меня пропагандисткой от оппозиции. Думаю, они прямо вздохнули с облегчением, когда я наконец-то ушла, потому что уволить меня официально было сложно, — вспоминает Вероника. — Мои ученики были отличниками, они прекрасно сдавали свои экзамены. Все показатели у меня были хорошие. Но администрация называла меня оппозиционеркой. Естественно, им такой человек в лицее был не нужен.
Переехав в США, Вероника не осталась в стороне от проблем Беларуси. Она стала активной участницей диаспоры, состояла в «Беларуска-амерыканскім задзіночанні» (БАЗА), участвовала в протестах у консульства в Нью-Йорке в 2020 году.
— В день выборов мы целый день дежурили возле посольства в Нью-Йорке, — объясняет она. — Люди отдавали свои голоса честно и правдиво. Мы помогали мирным протестам в Беларуси финансами, открывали сборы средств, чтобы пострадавшие от силовиков в Минске и других городах могли получать медицинскую помощь, оплатить адвокатов.
Она добавляет, что от репрессий пострадал ее брат, которого в 2020-м задерживали несколько раз.
«У него уже два зубика выросло, я этого не видела»
Больше трех месяцев Вероника за решеткой. И все это время она не видела ни детей, ни мужа. Приехать к ней за 3150 километров у семьи нет финансовых возможностей. Между тем младшему сыну уже исполнилось пять месяцев.
— У него уже два зубика выросло, а я этого не видела. Могу наблюдать за ним только по видео, когда муж звонит мне. Сын скоро начнет ползать, и я не знаю, увижу это или нет. Надеюсь, что выйду к тому моменту. Или еще буду здесь ждать решения, — еле сдерживая слезы говорит она. — Многое сейчас проходит мимо меня. Я же хочу смотреть на своего сына вживую, а не через картинку на экране планшета в тюрьме.
Роланд говорит, что из-за этой истории семья столкнулась с большими финансовыми проблемами.
— С момента, как Веронику забрали, на усилия по ее освобождению мы уже потратили около 25 тысяч долларов, — объясняет мужчина. — Первый адвокат взял 13 тысяч. Из них восемь тысяч на уголовное дело и еще пять — на иммиграционное. Новый адвокат попросил еще 10 тысяч. Полторы тысячи мы заплатили за залог, тысячу потратили на экспертную оценку дела. Еще пять тысяч предстоит заплатить до 26-го числа.
По словам Вероники, их ситуация усугубилась из-за ошибки предыдущего адвоката — они потеряли и деньги, и время, и возможность дожидаться суда на свободе. Из-за финансовых трудностей семья открыла сбор средств для оплаты адвокатов и судебных издержек. Они предполагают, что на это потребуется еще 20 тысяч долларов.
— Мы будет рады любой помощи: юридический совет, консультация, финансовая поддержка, — говорит Роланд. — У меня уже нет возможности плакать. Я должен думать об одном: как, где, что делать для того, чтобы вытащить Веронику из тюрьмы. Потому что ей намного сложнее, чем мне.
Роланд считает, что огласка поможет им не только финансово, но и в суде. Следующее заседание по ее делу назначено на 26 августа. Пара надеется, что оно станет шагом к освобождению.
— Я готова работать, приносить пользу этому обществу, то есть быть полноценным гражданином, который имеет свои и обязанности, но также и свободы, права. А не так, как в Беларуси, где у меня были только обязанности, — говорит Вероника.
