Беларусы занимают второе место среди иностранцев в Польше (после украинцев), которые обращаются за международной защитой. «Белсат» пообщался с теми, кто подавался на международную защиту в течение последнего года. Как это происходит, действительно ли там сейчас большие очереди, как записаться быстрее — благодаря походу в офис или по электронному запросу — и какие последствия может иметь «заморозка» сроков рассмотрения.
«Процедура довольно старая и требует срочных изменений»
Игорь (здесь и далее имена изменены) с семьей подался на международную защиту в январе 2025 года, и до сих пор их дело не сдвинулось с мертвой точки.
Игорь рассказал, что сначала он приходил на улицу Таборову, 33, в Варшаве, где находится Управление по делам иностранцев и принимают документы на международную защиту, «на разведку». Расспросить о том, когда приходить и как здесь что работает. Там ему посоветовали приходить с самого утра, занимать очередь и ждать приема.
Уже позже он сам узнал, что еще существует возможность подачи через Profil zaufany, но на тот момент никто ему этот путь не посоветовал.
«И вот в какой-то день мы пошли туда уже всей семьей, с маленьким ребенком, и стали в очередь. Было довольно мало людей, мы были одними из последних. Когда мы попали внутрь, всех людей начали переписывать. Я спросил сразу, какие у нас шансы попасть на прием сегодня, мне сказали, что людей мало, а вы еще и с ребенком, поэтому точно попадете. Но закончилось тем, что мы просидели восемь часов — и никто нас не вызвал», — вспоминает собеседник.
Когда стало понятно, что сегодня очередь не дойдет, Игорь вновь начал интересоваться, как быть дальше.
«Мне ответили, что можно дождаться конца работы Управления — и всех, кто не попал, запишут на какое-то время, но это время может быть через несколько месяцев. Либо приходить вот так каждый день и надеяться на удачу», — говорит Игорь.
Семья Игоря решила все же дождаться конца рабочего дня. Действительно, когда рабочий день закончился, их пригласили в кабинет, переписали данные и назначили срок — примерно через две недели.
Когда Игорь с семьей пришел в определенный день и время, тоже было непросто — пришлось просидеть полтора часа в ожидании, пока их вызовут.
«Там все уже стандартно было — с анкетой и вопросами, почему обращаемся за международной защитой, а потом выдали еще анкету на 31 вопрос, которую нужно дома заполнить и потом им принести. Можно было через переводчика, но я на польском подавался, так как вопросы несложные. Инспектор тогда сказал что-то вроде: „Вы, беларусы, пока еще можете получить защиту, но посмотрим, что будет дальше“. Будто они ждут, что у нас там все нормализуются быстро, что ли», — рассказал Игорь.
В июне, спустя полгода ожидания, беларусы получили письмо, что рассмотрение дела продлили с 6 до 15 месяцев.
«Сейчас идет десятый месяц ожидания, за это время мы уже дважды меняли временные удостоверения личности, хотя у нас есть действующие виды на жительство, но ты все равно должен это удостоверение обновлять каждые три месяца сначала. Через полгода я написал письмо — и нам уже выдали временные пластиковые карточки для удостоверения личности, их тоже уже меняли. Третья полученная карточка будет действовать до марта 2026 года», — говорит наш собеседник.
В семье Игоря не могли предугадать, что рассмотрение дела так затянется, планировали путешествия, у них были куплены билеты в Португалию на август.
«Процедура получения международной защиты довольно старая, и с учетом того, что сейчас происходит, требует срочных изменений. Понятно, что она не была рассчитана на то, что обращаться будут люди, которые уже легально живут внутри страны, поэтому в правилах до сих пор написано, что во время рассмотрения дела человек не должен покидать пределов Польши, а еще что у него забирают паспорт.
Но после консультаций с юристами я понял, что там нет жесткой формулировки, что выезд за пределы Польши запрещен, если есть карта побыта. Там написано только, что структура может рассматривать ваш отъезд за пределы Польши как отказ от рассмотрения этого дела, но и это может касаться разве что поездки в Беларусь или Россию», — рассказал Игорь, объясняя, почему семья все же поехала в путешествие.
Кроме того, Игорь на всякий случай подготовил письмо на имя руководителя Управления в свободной форме с просьбой не трактовать выезд семьи на короткое время как основание для прекращения рассмотрения дела, а затем еще одно письмо, что они вернулись.
Разрешения на работу семья не запрашивала, но скоро пойдут обращаться за ними — ВНЖ вскоре закончится, а автоматически никто разрешения через полгода не дает.
«Это замораживание сроков меня не радует, но повлиять никоим образом я на это не могу. Я понимаю, что здесь может быть большая нагрузка на все эти управы, но жаль, что дела рассматриваются формально и по устаревшим регламентам. Хотелось бы немножко больше эмпатии с их стороны», — подытожил Игорь.
«Все было очень доброжелательно, хотя и очень медленно»
Олег подавался на международную защиту, что называется, впритык — его гуманитарный ВНЖ заканчивался через несколько месяцев. Дело в том, что ради работы ему нужно было выезжать за пределы Польши, а повсюду говорили о запрете делать это во время рассмотрения дела.
«Я слышал это предупреждение несколько раз во время подачи от работников Управления, видел распечатку на стене (в которой еще написано, что забирают паспорт на время рассмотрения, но никто его не забрал, так как я имею ВНЖ) и слышал то же самое от людей в очереди. Но если у тебя действует карта побыта, никаких препятствий нет, только этого и сейчас никто не понимает. Короче, закон даже в самой управе мало кто знает, к сожалению. Это просто люди, которые каждый день механически делают одно и то же», — говорит парень.
Что касается самой подачи документов, то Олег решил не ждать день в живой очереди в Управлении по делам иностранцев и записался на подачу через Profil zaufany в Komenda Główna Straży Granicznej. Как потом оказалось, это была ошибка.
«Много моих друзей потеряли так целый день, поэтому я пошел непопулярным способом и записался на подачу через Profil zaufany. Через две недели мне позвонили из управы на Табаровой и сказали, что нужен мой адрес, чтобы прислать мне письмо почтой с назначенным сроком. Я удивлялся: какая почта, это же электронная система, напишите мне там. В ответ: „Не положено“, надо почтой. Даже сроки не смогли назвать. В итоге еще две недели я ждал письма, потом шел за ним на почту и только там узнал, что ждать еще месяц до подачи. Польша пока точно не IT-страна, что тут скажешь. Мои друзья в то же время получили сроки через две недели в живой очереди, я ждал два месяца», — вспоминает наш собеседник.
Тем временем до окончания действия карты побыта оставался месяц. В назначенный день Игорь пришел в 08.00 к офису на улице Таборовой, но зайти в установленное время не удалось — Игоря вызвали через час после назначенного срока.
«Забрали паспорт и карту побыта и повели в какую-то старую страшную комнату, где на стенах было множество нарисованных плакатов о вреде пластика. Туда же затем пришли и остальные, кто записался на подачу на этот день. Интересно, что я за весь день не видел, чтобы прошли дальше главного входа те, кто записался этим утром.
Я вместе с остальными шестью людьми просидел еще час: мы просто сидели и слушали, как смеются и поют песенки работники управы. Потом, наконец, меня вызвал переводчик, который от моего имени заполнил на польском языке анкету, а я ее подписал. Затем мне сделали фотографию, и я снова сел ждать, пока меня вызовут на беседу с пограничником. По очереди к переводчикам прошли все шесть человек, а я все еще ждал, пока пойду к пограничнику на собеседование. Смотрел, как неспешно ходят с кофе туда-сюда работники, а люди рядом шутили, что тоже хотят так работать».
По словам Олега, на часах было 13.30, когда он наконец попал в кабинет к пограничникам. Там ему выдали удостоверение иностранца с фотографией и попросили обращаться за полтора месяца до окончания его действия, чтобы поменять на новое.
«Женщина спрашивала, почему мне опасно возвращаться, угрожал ли мне кто-то насилием, когда и откуда я последний раз приехал в Польшу и когда до этого здесь был. На таком вопросе я сломался — очень трудно было вспомнить конкретные сроки. И хотя мой паспорт лежал рядом с женщиной, посмотреть на штампы нельзя было. Еще она спрашивала, привлекали ли меня к ответственности в Беларуси и Польше, есть ли для меня там какое-то безопасное место, куда я могу вернуться (я засмеялся, она тоже). В целом все было очень доброжелательно, хотя и очень медленно. Но я полностью понял, почему почти никто не попадает к ним по живой очереди».
Затем та женщина взяла у Олега отпечатки пальцев и сказала, что можно подойти к окошку № 1, чтобы написать на имя руководителя Управления письмо с просьбой выдать разрешение на работу раньше, чем спустя полгода.
Правда, сделать это сразу у Олега не получилось, так как в том окошке еще не знали номера его дела и предложили прийти через неделю и сделать это вместе с подачей остальных документов (вся папка с доказательствами остается у заявителя, забрать сразу ее не могут и нужно везти их спустя определенное время).
Мужчина возмущается правилами, запрещающими работать тем, кто подался на международную защиту.
«Пять часов из шести в этот день я просто просидел. Но главное, что раздражает, — это устаревшие правила: я абсолютно не понимаю, почему не могу работать полгода после подачи на защиту. Вот я работаю, а потом мне надо уволиться и как-то жить полгода на 950 злотых пособия в месяц? Дайте мне просто работать дальше, не надо мне ваша помощь, которой даже на аренду жилья не хватит! И самое интересное — сейчас отменили максимальный срок рассмотрения дел о международной защите, и вся моя работа просто невозможна: я могу не дождаться разрешения на работу, а более 15 месяцев (а может и два-три года) не смогу выезжать за пределы, что тоже необходимо мне для работы. Надо менять эти законы, так как Польша теряет налоги, а люди должны увольняться».
«Через месяц домой пришел полицейский, чтобы посмотреть на условия проживания»
Галина с мужем и детьми подавалась на международную защиту летом 2025 года: гуманитарный ВНЖ заканчивается только через три года, но семья решила заняться вопросом как можно раньше.
«Моя основная мотивация — страх перед транснациональными репрессиями, поэтому я хотела получить ее [международную защиту] как можно скорее, чтобы однажды меня не депортировал Интерпол», — говорит Галина.
Семья пошла проторенным путем — по живой очереди в 07.00 получили на улице Таборовой, 33, талончик № 7 и сели ждать, пока пройдут те, кто записался раньше.
«Мы были уверены, что пройдем в тот же день, но потом сидели-сидели (хорошо, что были места, чтобы посидеть) и ждали. В 13.30 я не выдержала, подошла к окошку Пограничной службы и спросила, есть ли смысл дальше ждать, так как у них было указано, что рабочий день до 14.30. Мне ответили, что смысла нет, потому что нас принять не успеют — пошел четвертый талон, и он сегодня будет последний», — вспоминает женщина.
Галине предложили записаться на начало октября, но она сказала, что это поздно. Тогда у нее спросили, когда закончатся документы. Потом опять куда-то вышли, а когда вернулись, сказали, что есть место на середину сентября, через две недели — на это время их и записали.
Когда они только подъезжали к Управлению по делам иностранцев в назначенный день, им позвонили и спросили: «У вас на девятый час, вы будете?»
«Мы одни и просидели там пять часов, больше никого не было. Хорошо, что мы с бутылками пришли, ведь без еды целый день сложно, а выходить ты никуда не можешь. Сначала час ждали переводчика, потом коротко опросили, почему подаемся на защиту сейчас с учетом ВНЖ, действующего еще три года».
Потом была стандартная процедура: переводчица со слов заполнила общую анкету, затем нужно было подписать различные бумаги о защите и личных данных, выдали анкету с 31 вопросом, чтобы дома заполнить (потом Галина заметила, что анкета для украинцев), сфотографировали и взяли отпечатки пальцев.
«Они очень медленно все эти данные вносили в компьютер, мы где-то час ждали еще. Но тут я даже завидую — сама бы хотела иметь право работать так медленно», — вспоминает женщина.
Затем семья получила временные удостоверения личности, но паспорта у них не забирали, так как карты побыта действуют еще три года.
«Потом нам пожелали всего хорошего, сказали в течение 14 дней прислать анкету почтой или принести. Еще примерно через месяц к нам домой неожиданно пришел полицейский — еще раз переписал данные, посмотрел договор аренды, трудовой договор, расспросил об отношениях с соседями и есть ли проблемы с законом и алкоголем. Я думаю, это проверка, действительно ли ты здесь живешь», — считает Галина.