Поддержать команду Зеркала
Беларусы на войне
  1. Стоит ли сбивать высокую температуру? И какие значения в принципе считаются такими? Памятка для детей и взрослых
  2. «Он просто галочка в списке угроз». Беларусского биатлониста лишили ВНЖ в Литве, признав угрозой для страны
  3. Жене Статкевича ответили в МВД насчет его местонахождения
  4. Учительница из Ляховичей, которая сейчас преподает в Польше, по просьбе «Зеркала» сравнила школы «у нас и у них» (все не так однозначно)
  5. Появились новые поводы для прихода «писем счастья» — камеры фиксируют нарушения на перекрестках
  6. Кремль активизировал распространение ложной информации о том, что победа России неизбежна
  7. К «Зеркалу» попала запись одного из профсобраний по перевоспитанию «тунеядцев» — вот как в милиции их убеждают найти работу
  8. Есть три ключевых вопроса перемирия, по которым Украине и США сложно договориться — CNN
  9. Задержан член комиссии по возвращению политэмигрантов — «Наша Ніва»
  10. Лукашенко требует, чтобы уехавшие на заработки «приезжали и платили». Но их деньги и так работают на экономику и бюджет
  11. «Плана из 28 пунктов больше не существует». Советник руководителя Офиса президента Украины — об итогах переговоров
  12. Беларус в России заступился за незнакомую девушку и получил смертельный удар
  13. Беларусского блогера Паука оштрафовали в Литве за репосты со свастикой, серпом и молотом и георгиевской ленточкой
  14. Банкротится IT-компания. Основатель уехал из Беларуси, а команда осталась без зарплаты на 120 тысяч долларов
Чытаць па-беларуску


Андрей Шарендо, муж политзаключенной Полины Шарендо-Панасюк, рассказал, почему, по его мнению, жене не доходят передачи от родственников, пишет «Радыё Свабода». Мужчина подозревает, что кто-то специально мешает передавать еду его супруге после длительной голодовки.

Фото с сайта prisoners.spring96.org
Полина Шарендо-Панасюк. Фото с сайта prisoners.spring96.org

«Сегодня Полину посетил адвокат, которому она рассказала про последнюю передачу с воли. Это было 1 сентября. Передачи начинают принимать в 8.30, а уже в 9.00 ей в камеру принесли мешок яблок. Была указана фамилия, которую она не знает. Яблоки побитые, как будто собранные у дороги. Мешок старый, в таком обычно хранят картошку. И вес — точно 30 килограмм. Как раз столько, сколько дается на месяц для передач от родственников», — рассказал Андрей Шарендо.

«От тех яблок Полина отказалась, их выкинули. Но формально в сентябре на передачи она уже может не рассчитывать, потому что лимит (передач. — Прим. ред.) исчерпан», — отметил он.

Муж политзаключенной считает, что такой шаг с подарком от неизвестного «доброжелателя» был сделан специально. Цель — лишить Полину продуктовых передач, необходимых ей после продолжительной голодовки.

«Это попытка сломать ее перед судом за якобы злостное неподчинение администрации колонии. Точный день суда еще не назначен, должны провести где-то в начале октября. Но уже давят, чего-то от нее добиваются», — считает Шарендо.

Сейчас Полина Шарендо-Панасюк находится в Гомельском СИЗО. Она еще 23 августа объявила голодовку в качестве протеста против недопустимых условий в ИВС, куда ее перевели для «следственных действий».

Напомним, брестская активистка, мать двоих детей Полина Шарендо-Панасюк была задержана в январе 2021 года и в июне приговорена к 2 годам лишения свободы по статьям 364, 368 и 369 УК (оскорбление Лукашенко и представителя власти, насилие в отношении милиционера). Отбывать наказание ее отправили в женскую колонию №4 в Гомеле.

Женщина вышла бы на волю еще в прошлом году, но в колонии ее стали постоянно отправлять в штрафной изолятор, обвиняя в нарушении режима, а уже в феврале 2022-го возбудили уголовное дело по ст. 411 «Злостное неповиновение требованиям администрации исправительного учреждения». В апреле суд Железнодорожного района Гомеля вынес ей приговор — признал виновной и назначил еще год лишения свободы.

Отбыв свой увеличенный срок, Полина 6 августа 2023 должна была выйти из колонии. Однако еще с осени было известно, что против нее ведется второе дело по ч. 2 ст. 411 УК. Тем не менее новой информации не было, и семья до последнего надеялась, что, возможно, женщину все же освободят.