Габриэла (имя изменено) пообещала дочери поездку в Дисней Уорлд во Флориде. Однако запланированный отпуск стал «бегством от ужаса», пишет Би-би-си.
Габриэла родом из города Гуаякиль в Эквадоре, где, по ее словам, она вела «нормальную жизнь человека среднего класса»: 15 лет проработала на телеканале, платила ипотеку, ее дочь училась в частной школе.
Когда она читала заголовки о росте насилия в Эквадоре — о сражающихся за маршруты кокаинового трафика криминальных группировках, резком росте числа убийств и распространении вымогательств, она полагала, что вымогательства главным образом касаются «миллионеров».
Затем поступила первая угроза: телефонный звонок с предупреждением, что ей нужно заплатить банде, иначе ее застрелят. Звонивший знал, где она работает, и номер ее машины.
Примерно в то время, когда они планировали поездку в Дисней Уорлд, был похищен дедушка ее дочери.
Похитители прислали семье видео, на котором отрезали ему пальцы, и потребовали заплатить десятки тысяч долларов. В конце концов его убили, а палец оставили в бутылке в качестве угрозы — об этом случае писала Би-би-си.
Опасаясь за безопасность Габриэлы в Эквадоре, ее партнер предложил ей вместе с дочерью уехать и не возвращаться.
Сейчас Габриэла — одна из миллионов людей в США, ожидающих решения по ходатайству о предоставлении убежища. Точных цифр нет, но многие заявители из Латинской Америки рассказывают, что им пришлось уехать из-за насилия со стороны картелей, волна которого захлестнула несколько стран, в том числе Эквадор.
Однако эксперты по иммиграционному праву говорят, что им становится все труднее помогать своим клиентам в США.
Американское законодательство признает пять оснований для предоставления убежища, основанных на Конвенции о статусе беженцев, принятой после Второй мировой войны. Это преследование по признаку расы, религии, национальности, политических убеждений или принадлежности к определенной социальной группе.
Нынешняя Служба гражданства и иммиграции США заявляет, что убежище может быть предоставлено только тем, кто бежит от преследования по одному из этих пяти признаков, но насилие со стороны картелей не подпадает ни под одну из этих категорий.
По словам Кэтлин Буш-Джозеф из Института миграционной политики, этот закон — предмет «многочисленных интерпретаций».
Во время первого срока Дональда Трампа его администрация усложнила процедуру получения убежища, на которое подают для защиты от домашнего или криминального насилия. На первый взгляд, это преступления индивидуального характера, затрагивающие отдельных лиц, но во многих странах они связаны с системными проблемами правосудия и коррупцией.
Генеральный прокурор Трампа ужесточил требования к таким прошениям, издав директиву, согласно которой «заявитель должен доказать, что правительство попустительствовало действиям частных лиц или продемонстрировало неспособность защитить жертв».
Это может быть непросто. Габриэла говорит, что сообщать об угрозах в такой стране, как Эквадор, может быть рискованно: «Если вам повезет и преступник будет пойман, скорее всего, на следующий день он выйдет на свободу и в отместку попытается вас убить».
Эквадорская мафия подняла мятеж, президент объявил в стране «внутренний вооруженный конфликт».
Хотя администрация Байдена отменила эту юридическую интерпретацию, закон не изменился, и те, кто спасается от картелей, чувствуют, что их дела — в подвешенном состоянии.
Дональд Трамп также сделал преступные картели целью своей иммиграционной политики, объявив некоторые из них террористическими организациями и депортировав тех, кого он считает связанными с ними, в некоторых случаях — без предоставления доказательств.
По мнению Буш-Джозеф, пока непонятно, как это отразится на судебных делах, но для тех, кто бежит от насилия картелей, это может обернуться «в любую сторону».
Некоторых из просителей могут классифицировать как жертв «террористов». Однако есть опасения, что тех, кому пришлось заплатить вымогателям, также могут обвинить в «материальной поддержке» этих групп, даже если их вынудили так поступить.
Габриэла согласна с Трампом в том, что члены картелей — это «террористы», и считает, что именно поэтому его правительство должно признать ее и других жертвами: «Я хотела бы, чтобы президент предоставил убежище тем, кто бежит от насилия со стороны этих террористов».
Марио Рассел, исполнительный директор американского Центра миграционных исследований, считает, что юридические определения того, кто может претендовать на убежище, следует обновить.
Он говорит, что пока большинство жертв просят убежища по политическим мотивам, утверждая, что картели обладают настолько большой социальной и политической властью, что ведут себя так, «как будто являются правящей организацией».
«Проблема в том, что эти люди подвергаются насилию и преследованиям, и под преследованиями подразумевается террор. Они боятся за свою жизнь».
Габриэла говорит, что на собеседовании о предоставлении убежища, дата которого еще не назначена, она планирует просить политического убежища. Она утверждает, что из-за коррумпированности некоторых полицейских и судей в Эквадоре, а также их связей с бандами, она не чувствовала, что ее смогут защитить от угроз бандитов в ее стране.
Рассел говорит, что сейчас уже отклоняется около 70% всех ходатайств о предоставлении убежища. По его словам, при администрации Трампа участились случаи задержания мигрантов, которые находятся в стране нелегально, но просят убежища.
По данным, в настоящее время в ожидании рассмотрения своих дел в заключении находятся рекордные 60 000 человек.
Это «меняет ситуацию», говорит Рассел, потому что они «больше не могут жить относительно спокойной жизнью», ожидая решения по своему ходатайству. По его словам, задержание используется как средство, побуждающее людей сдаться и добровольно согласиться на депортацию.
Последние указы президента Трампа расширили полномочия иммиграционной и таможенной службы США (ICE), в том числе ввели запрет на въезд для многих нелегальных мигрантов.
По словам Буш-Джозеф, в результате сложилась обстановка, когда на судей оказывается «огромное давление», чтобы они отклоняли дела, не считающиеся юридически обоснованными.
Простые дела о предоставлении убежища по политическим мотивам могут быть одобрены быстро, но дела, связанные с картелями, сложны и часто отклоняются при первом рассмотрении, говорит она. Заявители по таким делам должны «бороться за защиту», добавляет она, и риск оказаться депортированными для них выше, чем для всех остальных.
Для таких заявителей, как Габриэла, это фактически означает жизнь в изоляции.
«Мы боимся с тех пор, как президент Трамп вступил в должность», — говорит она.
У нее есть разрешение на работу, пока ее ходатайство о предоставлении убежища находится на рассмотрении, и ее работа на американском заводе — это долгие часы тяжелого физического труда.
«Наша жизнь состоит из работы, дома, работы и ничего больше. Я не хочу подвергать нас еще одной травме».
«Это стресс — не иметь возможности выйти на улицу, расслабиться, забыть о своих травмах», — говорит она, добавляя, что боится, что на нее донесут и арестуют.
За рулем она трепетно следит за тем, чтобы не превысить скорость, опасаясь, что любой прокол может стать поводом для депортации или отклонения ее прошения. Она вежливо отвечает всем, даже когда сталкивается с проявлениями расизма.
Страхи Габриэлы разделяет Мария, лесбиянка из эквадорского города Дуран, который считается одним из самых опасных в мире. Банда также пыталась вымогать у нее деньги, отправляя ей сообщения с угрозами.
Она подала жалобу в прокуратуру Эквадора, но через неделю преступники сбили ее с мотоцикла, потребовали заплатить и сказали: «Ты думаешь, что раз ты мужчина, с тобой ничего не случится».
Мария продала мотоцикл и бежала в США, где сейчас работает посудомойкой в Нью-Йорке.
Она рассказала сотрудникам иммиграционной службы США о жалобе, поданной в Эквадоре, но слушание по делу о предоставлении ей убежища назначено только на 2028 год, а для Марии это означает, что она «не может наслаждаться жизнью».
«Приходится прятаться, не зная, когда будет следующий рейд», — объясняет она.
В США накопилось около четырех миллионов дел о предоставлении убежища, ожидающих рассмотрения, и для многих этот процесс занимает годы.
Луис, таксист, бежавший из Дурана в США после того, как банды пытались вымогать деньги у водителей из его кооператива, — один из них.
«Я никогда не думал об эмиграции. Но так много моих друзей были убиты», — говорит он о тех, кто отказался платить.
По данным юридической фирмы Spar & Bernstein, занимающейся вопросами иммиграции, вместо того чтобы помочь людям, бежавшим от насилия банд, решение правительства США о признании некоторых картелей террористическими организациями может на деле привести к тому, что некоторые прошения не будут приняты к рассмотрению судами.
Людей, заплативших контрабандистам, чтобы попасть в США, или тех, кто «работал в городе, контролируемом картелем, и платил деньги за защиту», могут признать связанными с теми самыми группами, от которых они пытаются сбежать, и их просьбы о предоставлении убежища могут быть отклонены.
Представитель Службы гражданства и иммиграции США Мэтью Трагессер утверждает, что закон США о предоставлении убежища защищает «очень ограниченное число иностранцев, подвергающихся преследованию».
Он также возлагает вину за накопившиеся задержки на «мошеннические и несерьезные» прошения, поданные при администрации Байдена, и заявляет, что новое законодательство увеличит сборы за предоставление убежища, чтобы отвадить мошенников.
«Нахождение в процессе рассмотрения заявления о предоставлении убежища не дает иностранцам иммунитета от правоприменения», — добавляет он.
Между тем американцы, похоже, разделились в отношении иммиграционной политики Дональда Трампа. Проведенный в июне опрос Pew Research показал, что 60% опрошенных не одобряют приостановку рассмотрения большинства ходатайств о предоставлении убежища; 54% выступают против увеличения числа рейдов иммиграционного агентства. Однако мнения сторонников и противников этой политики четко разделились по партийной линии.
Большинство (65%) поддерживают легальные способы, позволяющие нелегальным иммигрантам остаться в стране, а 23% опасаются, что их самих или их близких могут депортировать.
Габриэла, Мария и Луис настаивают, что тех, кто бежит от насилия картелей, неправильно понимают. Они согласны с тем, что преступников следует депортировать, но считают, что законопослушные иммигранты, «платящие налоги», заслуживают права остаться.
«Мы хотим того же, чего хотят все: работать, жить в условиях правопорядка и не жить в страхе, не зная, вернешься ли ты или твой ребенок домой».