Власти Перу однажды придумали способ, как побороть нищету в стране: они решили стерилизовать женщин, которые жили в бедности. Жертвами принудительной стерилизации стали в первую очередь представительницы коренного населения, которые не говорили по-испански, не имели доступа к образованию и медицине. Одних заманивали на операционный стол обманом, подкупали едой и одеждой, других просто связывали и стерилизовали насильно. «Холод» рассказывает, к чему привела эта политика и как женщины сопротивлялись репродуктивному насилию.
«Ты больше не будешь рожать. Мы тебя вылечили»
В октябре 1996 года женщину по имени Уануко из перуанской деревни Пичгас остановили на улице несколько медицинских работников. Ее отвезли в больницу. Она была неграмотной — нередкий случай для Перу тех лет. Многие граждане — особенно представители коренного населения, говорившие на языке кечуа, — либо плохо знали испанский (государственный язык страны), либо вовсе не понимали его.
В больнице медики дали Уануко какие-то документы, но она сказала, что не умеет читать, и не стала ничего подписывать. Тем не менее ее погрузили в наркоз. Когда Уануко очнулась, она почувствовала боль внизу живота. Медсестры сказали ей: «Ты больше не будешь рожать детей. Мы тебя вылечили». Они тут же отправили ее домой. До своей деревни она два часа шла пешком.
Уануко стала одной из жертв политики принудительной стерилизации, которую проводило правительство Перу в 1996—2000 годах, во время президентства Альберто Фухимори. Всего за это время стерилизации подвергли более 300 тысяч женщин и 24 тысячи мужчин.
В сентябре 1995 года Альберто Фухимори — этнический японец, который к тому моменту уже пять лет занимал пост президента Перу, — выступал на всемирной конференции ООН по положению женщин. Он произнес речь о том, как тяжело социальные проблемы, в первую очередь нищета, бьют по женщинам. «Повсюду [в селах и на окраинах городов Перу] вижу одну и ту же картину: женщина с ребенком в слинге за спиной, вокруг нее еще трое-четверо детей, а часто — еще один ребенок в утробе. Многие из этих женщин — одинокие матери или единственные кормильцы семьи. Они ежедневно несут двойную нагрузку: ведут хозяйство и работают вне дома», — рассказывал он.
В те годы уровень бедности в Перу действительно был на чрезвычайно высоком уровне — так жила почти половина страны. Рождаемость была высокой: на одну перуанку приходилось больше трех детей. Тем не менее и аборты без медицинских показаний, и добровольная стерилизация долгое время были запрещены.
Президент объявил, что намерен облегчить участь перуанских женщин. И один из способов сделать это — дать женщинам доступ к контрацепции. «Перуанские женщины не будут жить в рамках ультраконсервативных догм, отрицающих необходимость социальных перемен, — сказал он, выступая в ООН. — Женщины должны иметь полную свободу и доступ к инструментам, чтобы решать, как строить свою жизнь».
В 1995 году Фухимори разрешил добровольную стерилизацию и вазектомию (но не легализовал аборты, против которых — как, впрочем, и против стерилизации — выступала католическая церковь) и начал проводить специальную программу планирования семьи. Она, как декларировали власти, была призвана сократить нищету за счет того, что семьи с низким доходом и низким уровнем образования получат тот же доступ к контрацепции, что и семьи с более высоким доходом.
В реальности программа пропагандировала стерилизацию женщин, а не другие методы контрацепции. Власти Перу обещали бесплатно проводить операции по перевязке маточных труб всем женщинам, которые захотят. Стерилизация, утверждали чиновники, будет исключительно добровольной.
«Перестанешь размножаться, как животное»
Программа заработала ударными темпами. До того как власти начали проводить эту политику, в Перу каждый год делали около 15 тысяч операций по стерилизации. Но уже к 1996 году их число выросло до 67 тысяч.
В ноябре 1996 года Джулия Тамайо, феминистка и юристка, которая специализировалась на защите прав женщин, обнаружила в одном из медицинских центров Перу шокирующий документ. Это были разнарядки, спущенные медикам властями. В документе было указано, сколько именно женщин врачи обязаны стерилизовать. За невыполнение плана — выговор или увольнение.
Тамайо начала расследование и поняла, что в стране действует массовая программа принудительной стерилизации. Цель — сократить численность определенных групп населения. Главной мишенью были бедные и необразованные женщины из числа коренного населения. Они зачастую не могли понять, что написано в документах, которые медики давали им на подпись.
Чтобы выполнить план, медики действовали разными способами. Иногда они предлагали женщинам еду (например, мешок риса) и уговаривали согласиться на процедуру. В Перу проводили даже специальные ярмарки, на которых раздавали продукты и одежду в обмен на согласие сделать операцию. Медицинские работники ходили по деревням и зазывали женщин в клиники обещаниями лекарств и витаминов.
Иногда женщин заманивали на операционный стол обманом. 14-летнюю девушку, которая пришла в больницу сопровождать свою больную тетю, врачи уговорили пройти бесплатный медосмотр. Вместо этого ее привязали к кровати и стерилизовали. Другой женщине перевязали трубы под предлогом оказания стоматологической помощи; она умерла от осложнений после операции. Были случаи, когда женщин стерилизовали, не предупреждая, сразу после родов.
Многих женщин запугивали, пользуясь их неграмотностью. 24-летняя женщина в 1996 году пришла получать свидетельство о рождении для своего четвертого ребенка. Ей сказали, что единственный способ получить документ — согласиться на перевязку труб. Она отказалась. Тогда ее привязали к кровати и стерилизовали принудительно. Когда операция закончилась, врачи сказали, что теперь она «перестанет размножаться, как животное».
33-летней Мамерите Местанце врачи сказали, что иметь больше пятерых детей незаконно, и пригрозили тюрьмой. К тому моменту она была матерью семерых. Из-за этих угроз она согласилась на стерилизацию. Через восемь дней после операции Местанца умерла от занесенной инфекции.
По меньшей мере 40 женщин погибли после операции по перевязке труб, так как они не получали должного ухода.
Конвейер по стерилизации
С самого начала действия программы среди перуанок были женщины, которые пытались ей противостоять. Юристка Джулия Тамайо, которая обнаружила документ с квотами на стерилизацию женщин, была одной из них. Когда она вела расследование, ей угрожали и даже нападали на нее. В 2000 году, после того, как она сделала публичной информацию, которую нашла, ей пришлось бежать в Испанию.
В ходе расследования Тамайо пришла к выводу, что за счет принудительной стерилизации женщин Фухимори пытался в том числе привлечь в Перу крупный капитал. Президент зазывал в страну транснациональные компании, которые занимались добычей полезных ископаемых. Но в некоторых регионах эти компании встречали сопротивление со стороны местного населения: люди протестовали против незаконной добычи и загрязнения природы.
Для таких регионов, выяснила Тамайо, чиновники установили особенно высокие квоты на стерилизацию: они рассчитывали, что таким образом сломят сопротивление. Стерилизация сделает и мужчин, и женщин уязвимыми на время восстановительного процесса — и физически, и ментально — и не позволит участвовать в общественной деятельности. Так что программа стерилизации, пришла к выводу правозащитница, была своеобразной гарантией, которую Фухимори предоставлял инвесторам: он давал им понять, что население не будет протестовать против их деятельности.
В судебную плоскость борьба против принудительной стерилизации впервые перешла к началу 2000-х годов, когда Межамериканская комиссия по правам человека присудила компенсацию семье Мамериты Местанцы, погибшей после перевязки труб. Это дело открыло дорогу новым судебным кейсам — и в 2003 году прокуратура начала расследование, проверяя, имела ли принудительная стерилизация место. Но в 2009 году расследование прекратили за недостатком доказательств. На протяжении следующих нескольких лет его то открывали, то снова откладывали.
Доказательств того, что принудительная стерилизация была реальной политикой властей, становилось все больше. Впоследствии медики рассказывали, как именно им спускали разнарядки по числу стерилизаций. Сотрудники медицинского центра в одном из регионов Перу, например, в 1997 году получили задачу стерилизовать 250 женщин в течение четырех дней. Чтобы выполнить этот план, им пришлось мобилизовать весь персонал в медучреждениях — вплоть до уборщиц — на привлечение пациентов.
«Было много страха среди докторов из-за приказов со стороны чиновников, — рассказывал руководитель региональной федерации медицинских работников Эрнандо Цеваллос. — Мы знали, что это неправильно, что это рискованно, но мы делали это, потому что, если бы мы не подчинились, нас бы уволили. Это был конвейер по стерилизации».
Расследование проводилось, когда Альберто Фухимори уже потерял власть в Перу: он ушел в отставку с поста президента в 2000 году на фоне коррупционного скандала. После отставки прокуратура возбудила в его отношении несколько уголовных дел, а в 2007 году его арестовали и приговорили к тюремному заключению за злоупотребление властью, нарушение прав человека и коррупцию. Но принудительной стерилизации среди этих обвинений не было. В 2016 году прокуратура в очередной раз прекратила расследование, потому что пришла к выводу, что случаи принудительной стерилизации были не целенаправленной политикой президента, а злоупотреблениями врачей. Альберто Фухимори умер в 2024 году.
Женщины, которые подверглись стерилизации в 1990-х годах, до сих пор вынуждены справляться с последствиями. В том числе с психологическими. Многие рассказывали, что хотели умереть, оказавшись бесплодными, и продолжили жить только ради детей.
Многих бросили мужья: в их глазах жены стали «бесполезными». «Им было трудно найти нового партнера, потому что они были стигматизированы как женщины, которые не могут иметь детей, — сказала Алехандра Баллон, автор книги о стерилизации в Перу. — Ведь в культуре Анд и Амазонки чем больше у тебя детей, тем лучше».
Так произошло с Марией Еленой Карбаджал Сепедой, которая, по ее словам, поддалась давлению врачей и согласилась на стерилизацию всего спустя несколько часов после родов. Она рассказала, что, как только муж узнал, что случилось, он обвинил ее в том, что она согласилась на операцию, чтобы иметь возможность заниматься сексом с кем-то другим:
«Муж бросил меня в тот же день, — сказала она. — Он забыл обо мне и о детях».
Она растила детей одна. Спустя какое-то время она нашла нового партнера. Но отношения вскоре сошли на нет — по ее словам, из-за того, что она не могла родить ему детей.
Мария Елена нашла спасение в том, чтобы посвятить свою жизнь правозащите и помощи другим жертвам. Она основала Ассоциацию жертв принудительной стерилизации и стала добиваться правосудия и компенсаций для пострадавших женщин. Под давлением правозащитных организаций власти Перу в 2015 году согласились создать реестр жертв принудительной стерилизации. Им пообещали предоставить медицинскую и психологическую помощь — впрочем, это обещание чиновники в полной мере так и не выполнили.
«Нам не принесли публичных извинений, не выплатили компенсаций, — говорила Мария Елена Сепеда в 2023 году. — Но мы продолжим бороться».